You're my favorite story to write
Однажды я раздолбался. В край, в крах и на осколки. И это не случилось недавно, как могло бы показаться, мол, в ближайший год или два, нет, меня размололо когда-то давно, в двадцать пятнадцатом году (hello, english). Была весна, растаял снег, природа медленно приходила в себя и начинала цвести. Солнце ослепительно светило каждый день, и эта погода была идеальна для того, чтобы в кого-нибудь влюбиться. Я не мог этого сделать - потому что сердце в ту весну было занято одной тогда для меня очень значимой девушкой. Наша с ней связь стремительно умирала, в агонии истошно пытаясь ухватить ртом воздух. Отношения рушились. С ними уже нечего было сделать - просто потому что не было опыта, знаний, или кого-то, кто мог бы подсказать. Два года любви, как в кино, заканчивались титрами. Ножом по сердцу и заморозкой души.
И вдруг, такую детскую, как в сказке, любовь, смела страсть. В любовь, что была похожа сахарную вату, уже было не вернуться. Страсть могла бы быть здоровой. Но в нее примешалось много душераздирающих переживаний - ведь это конец, и не верилось, что все рушится, когда каждого так неистово тянет друг к другу. Две души неистово нуждались в каждом, но у них не получалось быть вместе. Происходило то, чего не случалось за два года отношений: мы сжигали друг друга прикосновениями. Поцелуи были похожи на самый сладчайший яд. То томный, то страстный, то просто дикий секс, который вспыхивал от одного лишь касания к руке, оставлял после себя привкус невыносимого похмелья. Меня к тебе сумасшедше влечет, но после тебя мне невыносимо плохо. Я собираю себя по частичкам, пытаясь вернуть свою голову на место. И она все равно отлетит - стоит только нам встретиться. -- вот что происходило между мной и некогда моей возлюбленной.
Из любивших мы превратились в любовников. Это конец! - сказала она мне в марте, я принял, встретив мужественно горе. Но у нас были общие компании и знакомые, мы все равно пересекались, и вот, в одну из прогулок, мы остаемся вдвоем. - Тебе пора, - сказал я ей, глядя на подъезжающий автобус. - Да, - мучительно выдохнула она, и посмотрела умоляющим взглядом. Что-то отключилось тогда в моей голове: я рывком залетел в закрывающиеся двери последнего рейса и снес ее поцелуем у всей публики на глазах. Томные ахи и вздохи раздавались всю ночь. Мы не выспались. Мы переворошили всю ее квартиру. На утро с разрывающимся сердцем, трещащей головой, и таким же мобильником (тебе пора на работу), но при полном телесном удовлетворении мы сидели, держась за голову. - Это все неправильно, - простонала она. - Я люблю тебя, я хочу быть с тобой, то, что у нас не получается, меня лишь убивает, а тут еще и... это. - За все два года не было такой дикой физической тяги друг к другу и страсти.
- Мне нужно ехать, Тэй (пусть будет Тэй), - ответил я ей, глядя в кристально голубые глаза. Я словно потерял рассудок прошедшей ночью, а сейчас до меня доходил масштаб произошедшего. Он пугал.
- Не пиши мне больше... - кинула она на прощанье. - Иначе мы никогда не расстанемся и это нас убьет. Мне плохо, Данил.
- Хорошо. Я пошел... - я надел ботинок, поднял голову и увидел ее лицо рядом с собой. Тут же меня бросило в холод, а потом в жар. Я прильнул к ее губам. Она скинула с себя халат. Усилием воли у нас получилось остановиться, и я чуть ли не бегом выбежал из ее квартиры.
- Это все неправильно, Тэй, неправильно... - услышал, как она ругала сама себя шепотом при закрывающейся двери.
"Почему мне так плохо, ведь ночью было хорошо?" - звенели вопросы в моей голове. "Я не хочу больше себя чувствовать таким разбитым. Не увижусь с ней больше... никогда".
Но мы виделись. Чаще, наверное, чем за прошедшие полгода. Мы виделись на днях рождениях, на спонтанных тусовках компании, в походе, на покатушках на катерах, случайно на набережной, в кино (-(-как ты здесь оказалась?!(-лся)), на концерте, и даже, все таки, тет-а-тет... Я зажимал ее в углах, она сбегала в потайные места, как бы маяча мне за собой. Мы запирались у нее дома на жаркую ночь, а на утро просыпались разбитыми. Это все было похоже на дурную бесконечность. Я словно подсел на самую дикую на планете дурь. Близилась защита магистерского диплома, а мои мысли разбегались в рассыпную только при мысли о цели его написания. Внешне я выглядел так, словно я колол себе в вену по три тыщи доз, и кожа обтягивала мои кости. Тэй была не лучше.
Бесконечный туман в голове, невыносимая тоска, захлебнувшийся кит в моей душе, звенящая тишина и ощущение, что меня сейчас будто бы физически разорвет от переживаний - вот что происходило со мной. Секс был словно временным антидотом. От которого становилось лишь хуже.
В один майский вечер я просто не смог встать с кровати - мне настолько было плохо. Я лежал в общежитии, словно придавленный плитой. Я так провел весь день. На следующий день я был полон решимости: "так больше не может продолжаться, Тэй" - написал я ей. - "Хватит. Хватит нам спать. Хватит поцелуев. И объятий. Все. Это конец". И она написала - "молодец. У меня не получалось тебе это сказать". С этого момента встречи стали еще более мучительными, сжигающими, сворачивающими душу в трубку. Еще недавно вы держались за руку - теперь вы стоите поодаль, как бы ничего не щелкнуло. Потом я пропал. Пропала и Тэй. Спустя месяц мы увиделись, галантно, красиво и очень привлекательно выглядящие. - Давай останемся друзьями, - сказала она мне. - Давай, - ответил я, но почему-то без каких либо объяснений или прощальных слов рванул к себе в дом, захлёбываясь собственной кровью. Дорожка на этой улице до сих пор отдает эхом того времени. Таким был конец отношений. И увиделись мы после этого лишь спустя пять лет.
И вот долгожданная, волнительная встреча. Тэй пришла в темно-синем пальто с серебрянными пуговицами, в шляпе, отрастила очень длинные светло-русые волосы и пахла она, как ежевичный рай. Глаза ее традиционно тонули в подводке даже спустя столько лет, но взгляд ее был потухшим. И потухим уже давно. Вдруг она открыла свои тонкие уста и голос её задрожал. Тэй что-то пропела. Попыталась совладать с собой. Мы случайно посмотрели друг на друга. И не смогли отвести взгляд. Меня поразило током. В ее глазах я увидел знакомый синий огонёк жизни, надежды, любви. Такой я видел у нее только со мной. Тут же что-то в моем животе сделало сальто. Я словил, что и мой взгляд светится. Потому что это Тэй. Та самая, которую я знал, красивая, женственная и очарованная Тэй. Она выглядела еще лучше, чем пять лет тому назад. Знакомая романтичная аура начала разливаться из ее сердца. Такая же была присуща и мне. Я почувствовал, как дрожат мои кисти и сбивается дыхание. Тэй глубоко вдохнула, задержала дыхание, закрыла глаза и произнесла:
- Даня, допиши пост, а то это нахуй никогда не закончится.
Вот я и дописал.
)
