Тихо тикают часы на стене вечернего помещения. Открыто сентябрьское окно и сквозь него в аудиторию залетает теплый и тихий воздух. Никого на улице. Ничего на улице. Еле заметно дрожжит оранжевый свет лампы, слабо освещающий кафедру лектора и нескольких его посетителей. Аудитория пуста, в ней только пятеро человек, заинтересованных в курсе занятий, который, как оказывается, уже никому не нужен. Поздно. Стулья, нагроможденные на парты в конце аудитории еле как охватываются светом. В зале царит сплошная тишина. Дверь закрыта. Я бы хотел, чтобы она была закрыта на все возможные щеколды и замки. Я понял это только сейчас. Мы переглядываемся. Мы очень медленно переглядываемся и сглатываем застрявший в горле комок. Всё случилось. Это произошло. Стены в здании очень хрупкие...
И никто не знает, почему. Никто из нас не знает, как он понял, но он понял. Нас обучали этому еще со школьной скамьи. Нам продолжали об этом рассказывать в университетах. Нас учили тому, как выжить. Нас учили тому, как сохранить себе жизнь. Этому учили каждого жителя нашего города, вне зависимости от его положения, ранга и статуса. Его обучали выживать, даже если он не мог ходить, говорить или слышать. Это всё была цена нашего вопроса жизни. История не должна была повториться. Город не должен был повторить старых ошибок..
Я чую запах гнилой плоти. Свет лампы блекнет на темной стороне доски и тонет на дне мои зрачков. Самый потаенный кошмар моих фантазий, который я сочинял в голове для души, вырвался на свободу. Я ли это виноват? Виноват ли кто-то другой? Или это всё система обучения, по причине которой осталось только нас пятеро? Ничего больше не важно. Важно лишь спасти свои шкуры.
Раз и навсегда.
Всё произошло очень быстро. Буквально пару минут назад мы обсуждали новые методы конструкций машин. Внезапно что-то пошло не так. Лектор пулей выбежал в коридор. Моргнул и потух свет. Далее, за светом, погасли фонари в переулке. Мы остались одни в темноте. Раздалось массовое бибиканье автомобилей, буквально всюду и на каждом углу. Кто-то закричал, кто-то стонал. Я слышал, как стакливаются вдребезги автомобили и как они ненароком переезжают прохожил. Я слышал, как падают самолёты, оставляя в небе за собой кроваво-красную звуковую волну "help us". Я ничего не видел. Я сидел в кромешной тьме. Остальные четверо человек тоже потеряли голос. До всех доходила массовость происходящего.
На безопасности жизнедеятельности обычно учат как можно скорее покинуть очаг неприятностей. В нашей подготовке учили ждать первого загоревшегося света. Резервные рубильники города включатся и вернут электричество в дома и на улице. У нас считанные минуты. Кто чист? Кто?
Загорается и мельчешит свет. Мы знаем, что делать. Я смотрю на всех с опасением и недоверием. Каждый из нас смотрит на меня также. Каждый может кинуться на друг друга и убить его, зарезать, придушить или... впиться зубами в его плоть. На небе загорается месяц. Это что-то невозможное. Он всегда там есть. Он всегда там был! Почему загорается? Холодок пробегает по внешней стороне моего горла. Я думаю, думаю! Я еще думаю. Это определенно хороший знак.
Мы медленно встаем со своих мест. Я отодвигаю стул и глядя на лица в полутьме, ищу рукой какой-либо острый предмет. Также делают еще двое из нас. Остальные двое, оставшись на месте, вызывают самые большие подозрения.
- Корень из 64 плюс два будет десять. Как насчет корня из 144 минус три? - спросил некий парень с клинообразной прической волос. Он был одет в джинсовую черную жилетку, виднелась тату на его плече. Либо это был шрам.
- Девять, - подхватываю я. Самое главное в этой методике думать. Потому что способность логически мыслить - это первое, что с дикой скоростью теряет мозг. - Как насчёт три плюс три, умножить на три?
Тишина. Мельчешение света становилось всё более быстрым. Скоро он перейдет на моргания. Никто из оставшихся не отвечает. Я беру крепкой хваткой железный поручень стула. Пригодится. Мы с парнем переводим взгляд на третьего человека, поднявшегося медленно вместе с нами.
- Как ты сюда попал? - в голос мы спрашиваем промолчавшего незнакомца. По методике, память - то, что покидает мозг в следующей стадии, хоть и медленно.
- Я... я Дэвид Брукс, - замешкался он.
- Хорошо, Дэвид, ты помнишь, как сюда попал?
Снова тишина. Теперь я смотрел на оставшихся двух человек. Свет начал моргать. Его моргания очень сильно били по психике. На улице начали раздаваться первые шаркающие звуки. Словно ветер подметает опавшие листья. Никакой это не ветер.
Двое человек, сидевшие за столом, медленно стекали по стульям. Каждая часть тела медленно ослабевала, мышцы полностью расслаблялись и мозг переставал их контролировать. Это третья стадия. Отказ мышечной памяти. Я судорожно сглотнул. Мы знали, что будет после этого. Дэвид стоял, покачиваясь, на одинаковом расстоянии от меня и неизвестного для меня парня в жилетке.
- КАК ТЫ СЮДА ПОПАЛ, ДЭВИД? - не выдержав тишины, завопил парень. Он разрядил своё напряжение. Каждая секунда была ценна и мы не могли позволить себе роскошь тянуть время.
- ОТВЕЧАЙ! - подхватив волну, рявкнул я.
Внезапно голова Дэвида резким креном опустилась вниз на грудь с характерным треском. Мы с моим единственным думающим соратником, отпрянули в стороны. Понятно. Всё понятно. Волнение начало заполнять мои вены и жилы. Я чувствовал, как хладеет кровь и как адреналин начинает бить в голову. Сейчас или больше никогда. Жизнь любой ценой. Свет моргнул с сумасшедшей скоростью. Меньше всего сейчас я хотел обнаружить в себе эпилепсию.
- БББАХХ! - раздался звук удара стулом по голове. Дэвид смачно рухнул на парту перед его двумя стекшими на стульях соседями.
И больше ни звука.
- Дэвид, каково тебе? А? Дэвид? - я подходил со своим стулом позади обмягшего на парте тела. Четвертая стадия - отсутствие реакции на боль. Дэвид махнул рукой и упал с парты на пол.
- ДРУГ! ГДЕ ЕЩЕ ОДИН ИЗ НИХ? ГДЕ. ЕЩЕ. ОДИН. МАТЬ ТВОЮ?!
Паника ударила мне в голову:
- Я НЕ ЗНАЮ, ЧУВАК! Я НЕ ЗНАЮ!
Дрожь полетела по моему телу. Где он? Где??! Он в любой момент может выползти из моргающего света. Мы не услышим его из-за склизких шлепков на улице. Я прицелился и своей дури ударил ножкой стула по открытой ладони Дэвида.
Парень, смачно схватив парту и резким силовым рывком мощно придвинул её к обмягшему туловищу сидевшего за столом человека. Я услышал звук переломанных позвонков.
- Я Бёрден, нахуй, Маккой! - крикнул он, потирая свои дрожащие руки. - Зови меня МакКой. И только так. ОК?
Маккой резко повернулся на 180 градусов, оглядывая аудиторию. Где-то по ней шастал наш первый ночной кошмар.
- Меня зовут Джейк. Джейк Бёрнс. Можешь звать, как больше нравится, - холодно прошептал я, двигаясь к кафедре. С неё лучше обзор.
- Хорошо, Бёрнс, где он? Ты его видишь?!
Невысокий разваливающийся человек безжизненно направлялся к двери, закрытой на автоматический замок. Её можно открыть только ключами.
- Он идёт на нюх... к своим.
Не сговариваясь, и перепрыгивая кафедру, подбирая с неё указку, я мчусь к этому чертовому шмотка человека, и Маккой бежит на равне к нему со мной. Указкой я прижимаю его шею к стене.
- КТО ТЫ? КТО? - орёт МакКой, криком закладывая мне уши.
Худой, невысокий, парнишка в очках с глазами на закат только что-то хлюпал и икал. Полная потеря контроля над телом. Пятая стадия, завершающая - стадия превалирующего заражения мозга.
- Дай сюда, - не церемонясь забрал указку из моих рук МакКой.
- ЫАРВ!!! - рявнул, освободившись парень, и плюнув МакКою на жителку большой слипшийся комок слюнь.
- АААА! - МакКой проткнул указкой парню первый глаз. - ЭТО! БЫЛА! МОЯ! ЛЮБИМАЯ! ЖИ-ЛЕТ-КА!
Он проткнул ему оба глаза. И нос. И уши. Адреналин хлестал из МакКоя во все щели. Наш первый мертвец не издал больше никаких звуков, кроме хлюпанья. Я приподнял стол и со всей силы опустил его ножкой на шею мертвеца.
В методике говорится: отсечь голову. Любым способом.
Мы не смогли её отсечь.
Но в методике также говорится: не можешь отсечь голову - ломай шею.
Я грохнулся на пол. Все мои руки дрожали. Всё случилось. Люди превратились и превращаются в мертвецов. Я только что помог убить первого из них. Мы действовали четко по методике. Куда теперь? Куда сейчас? Я достал телефон. Естественно, что спутниковая связь больше не работала.
- Бёрнс!...
Я оглянулся и увидел фигуру, летящую на меня с большой скоростью. Мои руки взмыли перед собой. Вряд ли это поможет остановить кинетический импульс разогнавшейся мертвечины.
КРАК! - МакКой снёс мертвяка на ходу и сломал ему шею. Я выдохнул и ахнул. Это был Дэвид. Он бежал на меня, не смотря на проткнутую стулом руку.
Сердце билось с чудовищной скоростью и набирало всё более большие обороты. Нет времени отдыхать. Его вообще никогда больше не будет.
- Не благодари.
- Плевать. Спасибо. Всё равно.
- Кх-х, - хмыкнул МакКой. - Ну да. Пить будешь?
- Буду.
МакКой двинулся к столу, за которым он сидел и рюкзаку, что валялся около него. Я шел следом за ним, оглядывая в перерывах между морганием света заплёванную мокрую аудиторию, обходя комки слюней и неизвестно откуда взявшуюся зёлёную желчь.
- Тьфу ты!! Что за херня! - я отодвинул от себя железную склянку
- Не херня, а виски.
- Я на обычную воду надеялся.
- Сорян, дружище. Что есть, тем и напаиваю, - сказал МакКой и сделал большой затяжной глоток.
Мы стояли у окна. Оно выходило во двор сквера: деревья еле как колыхались от слабого ветра, а темные силуэты фигур вяло волокли свои ноги по еле видному тротуару от луны. Что-то с луной было не так, полумесяц смотрел в зеркальную от себя сторону, был в два раза больше обычного и светился зёлёно-оранжевым светом...
- Чертовщина, - плюнул МакКой, глядя на луну. - Это ад, Бёрнс. Мы с тобой попали в ад.
- Я клал на это ад, и мертвецов, и на луну, и вообще на всё. У нас есть методика. План.
- Какая еще нах#й методика?
- Так. Ты не в курсе, что идёт после первого контакта и обозревания ситуации?
- Брось. Я забил читать и ходить на эти занятия еще в шестом классе.
- П#здос...
- А что? - хмыкнул МакКой. - Хорошо, давай. Учи меня! Что теперь?
Я повернулся к своему новому соратнику и схватил его за плечи. У него был вертикальный шрам пореза над глазом. Серые недоверчивые глаза, и в целом всё лицо было в каких-то отметинах.
- Бёрден, что бы ни случилось...
- Мак, твою мать, Кой.
- МакКой. Нам с тобой нужно попасть на ж/д станцию, во что бы ни случилось. Ты понял меня? Даже если ты встретишь кого-то из родственников, забудь: они все мертвы. Больше никого нет. Никого невозможно спасти, кроме наших двух тушек тела. Нам нельзя отвлекаться ни на что. Никуда не забредать. Нельзя тратить время.
- Неплохо загнул ты, - хмыкнул МакКой.
Я смотрел на то, как его глаза сощуриваются в недоверии. Ко мне ли?
- Ты меня недооцениваешь. Я разнесу все эти чертовы зомбачьи головы.
Я улыбнулся:
- Это хорошо.
- И ах да, Бёрнс... Мне нравится твоё правило, но в нём будет одно "но". Если у меня кончится вискарь - мы идём за вискарём! Иначе я отказываюсь вообще с тобой работать.
- Но...
- Можешь оставлять меня одного в таком случае. Особенно в алкашном супермаркете.
Я знал, что я без него один туда не доберусь.
- Хорошо. За бухлишком тоже засоскочим.
- Viva la corefana!
И мы вылезли через балкон на этаже обратно в сквер.
to be continued...