Душит французкий парфюм. Я просыпаюсь. Просыпаюсь в дождливом Монако. Засыпаю в ненастном Питере. И туманный Лондон для меня ничего не значит. Рябью серых полос перед моими глазами пробегают случившиеся и неслучившиеся эпизоды.
Я рисую на запотевшем от тепла окне забытые слова на английском. Мой второй родной язык. So bored? Теперь, наверное, иногда. Я готов постоянно крутить на пальце мысль о том, что жизнь необъятна и полна возможностей. И это просто прекрасно. В гостиной витает холодный воздух конца апрельских дней. Где-то слышны звуки машин, а небо завевается прядками тумана. Вечер. Привет? Трезвонит клиент почты из моего мессенджера. Соскучился? Чего не пишешь? И действительно, чего? Способность моя писать директивом людям в личку сдохла с течением времени. Не интересно. Не интересно писать мысли. Ты их всё равно сожрёшь и не выдашь ответа. Да, ты. Реализация способности ответить километражным сообщением на километражное сообщение сродни геройскому подвигу. И куда уходим, такие как мы, такие как я и как ты? Потребительская ли ты личность? Другой человек? Время изменило тебя? Если где-то и есть ответ на мои вопросы, то он между строк. Подумай, как я думаю. Может быть, ты уловишь течение. Я и не умел думать никогда. Я витал между образов, что мы передаем друг другу. Мелькает твоя душа, которую я знал когда-то больше, чем вечность. Открываются глаза, расширяются зрачки. И ничего теперь нас не интересует совсем.
Я хватаю свою сумку с вещами. Куда? Туда, где остались красные, словно от помады, уже выцветающие, надписи на вымощенных камнем дорожках вдоль маяков. Они же омываются морем на его стенах. Как тебе удалось?... да и тебе ли? Я люблю задавать риторические вопросы. И тебе в особенности. Я помню эту запутанную игру, правила которой нашел в забытой часовне. Я про ту, что ласково зовётся часовщиками мастерской и домом. И про ту, где происходят необычные вещи. Ветер снова бьёт в стёкла окон: машин и автобусов, поездов и самолётов - ничто не способно его унять в моей погоне за тайнами. Вновь сквозь густую завесу тумана маяк освещает мне путь. Я знаю и помню: следуй за светом. Мощные прибрежные волны разбиваются о скалистые стены, а тучные пасмурные облака, уже как обычно, не сулят ничего хорошего. Швеция? Чехия? Канада? Список стран теряется в моём исчерканном ручкой блокноте. И какой теперь город? Может, в деревню? По крупицам собирается история: которой не было и не будет.
Я вновь рисую символы в книжках по криптографии. Пусть кто-нибудь задумается. Пусть кто-нибудь поищет... Ну, что насчёт тебя? Я знаю, ты крутишь те же мысли на кончиках своих развевающихся в шторме волос. И как тебя угораздило? Кто отыщет девчонку внутри урагана? Кто отыщет ту, что путешествует по дну ледников? И это не я со своими дождями. Это ты со своей сумасшедшею жизнью. Со своим ярким слепящим солнцем и своими чащами леса. Осенью... осенью? Я повторяюсь; соскучилась? Чего же не пишешь? И действительно, чего? Моя способность встречаться лично с людьми и болтать с ними до края не исчезнет и вовсе - её не стёрёт ни время, ни люди, ни мысли, и далее, полно. Кто я такой? - вопрос с миллионом ответов. Кто ты? - вопрос не менее сложный. Так что же ты пишешь в воде на берегах океанов? И что же ты слышишь в тихом шелесте листьев? Как отзывается эхом музыка от забытых, забитых и старых пластинок? И если я знаю ответы, то они, конечно же, будут. Ну а ты, конечно же, их да найдешь.
А если просыпаться, то, конечно же, дома. В Монако, завязавшем с дождями. Раскрывать шторы редкому позеленевшему майскому Питеру. И Лондон не тревожит больше туманом. И рядом со мной, уже никто никогда не будет душить меня запахом
этих несуществующих французских духов.