Холодные морские волны нещадно бились о широкие скалы. Хмурое пасмурное небо, казалось, не способно было пропустить ни единого солнечного луча. Сильный и прохладный июльский ветер, не смотря на сгустившиеся облака, навевал неуловимую лёгкость, гоняя прибрежных птиц то туда то сюда. Ногами в песке и головой в волнах, лежал на берегу молодой мужчина. Одетый в легкую белую рубашку с редкими голубыми полосами, белых шортах, лицо его омывалось сходящими приливами и отливами. Черные длинные волосы его выгорели от нахождения на солнце, от чего они отдавали легким каштаном. Слегка небритый, с закрытыми глазами, и невесть сколько здесь уже лежащий, он прививал внимание птиц, что пытались удержаться на ветру. Он исхудал. Пребывание там, где он был, сделало его гораздо более тощим, чем он был до этого. Хотя, казалось бы, некуда было худеть этому жилистому молодому человеку.
Он открывает глаза. Длинные ресницы, поднявшись кверху, явили миру ореховые глаза, насыщенного цвета. Потерянный во времени, но не в пространстве, ему казалось, что он уже никогда не выберется на поверхность. И раз за разом он не терял своей веры и надежды. И вот, он здесь. На берегу. Живой и вдыхающий этот холодный, до дрожи приятный воздух. Зрачки его расширились, увидев ненастную пасмурную погоду, огромные скалы, песчаный берег, уходящий за горизонт, и множество, множество тропинок, ведущих куда-то далеко вперед, что извивались между скал. На отвесных стенах их виднелись деревья и кусты - место жило своей жизнью. Жизнь всё время шла своим чередом.
Он встает. Он идёт. Он подходит к мольберту, что устойчиво стоит, не сносимый никакими ветрами. Руки его берут размашистую кисть и ни разу никем нетронутые краски. На небе начинают сверкать молнии. Молодого человека, похоже, это лишь только вдохновляло. Он начинает рисовать.
Выводя линию за линией, передавая всё буйство непогоды, он начинает плакать. Это радость. Со стекающими по щекам слезами он продолжает завороженно рисовать, вскидывая голову к небу и рассматривая сверкающие молнии. В какой-то момент он держит перед собой свои ладони и с трудом верит, что всё это происходит. Он снова творит. Величайшая радость художника и творца - снова начать творить. Снова начать рисовать. Передавать в мир, созидая, то, что никто ранее был не способен заметить. Словно выбравшись из завалов, он снова видит. Он снова чувствует. Этот мир прекрасен, таинственен, загадочен и притягателен настолько, что невозможно в нём не созидать.
Мазок за мазком на картине появляются не только очертания предштормового пейзажа. Он являет миру тайну. Он являет миру тонкость. Красоту. И очарование. Здесь появляется необъяснимая связь и любовь к непогоде. Словно он совладал со всеми ветрами. Теперь они стали любовными друзьями. Картина завершена. И она превосходна. Он закидывает голову кверху, рассматривая темно-фиолетовое раскатистое небо. Шпарящие молнии и задувающий ветер. Как давно он не ощущал себя дома. Он отряхивается от песка. Выкапывает свой забытый рюкзак. Накидывает его на своё левое плечо. И устремляется вперед.
Nobody knew what was hidden beneath the sea. But he got it.