You're my favorite story to write
коротко все равно не получится: я беру свою часть ответственности за то, что прошлым летом был неконкретен и потому продолбал всё общение с Катей. и всё вдохновение и все порывы продолбал, соответственно, тоже.
ныне я вылезаю из-под завалов, раскидываю руины от разрушенного города и закрываю ладонями лицо. я всё ещё, всё ещё был разрушен прошлым летом и от такой раздолбанности я принял далеко не самое лучшее решение. я увлекся и вступил в разрушительные отношения с Кристиной.
мне нужно было остановиться и побыть с собой. вот что мне орала интуиция в прошлом июне. и мне так этого хотелось. не надо было мне ни с кем встречаться. план был прост - сиди и пиши. сиди и сочиняй. потом выступишь со своей бандой. отношения? я стоически согласился оставаться одиноким прошлым летом, чтобы дать жизнь новым произведениям. и как бы странно ни звучало это в моих научных устах, дабы поддержать меня, Вселенная прислала мне Катю. и одновременно Вселенная решила мне подкинуть Кристину. как испытание. я его провалил - настолько был я морально слаб.
меня разбили отношения с бывшей девушкой. на несколько кусков. я все еще разбит. в прошлом июне я втянулся в нездоровую историю и был вынужден все время защищать себя. за ролями я прятал ноющую боль от одиночества и обнаженную душу, желающую, чтобы к ней прикоснулись. я сгорел заживо. меня было не спасти. вместе со мной сгорели и те бабочки, что остались со мной после переписок с Катей. со мной сгорел геройский запал и приключенческий драйв. помню, как весело было от одной мысли мотануть в другой конец страны, чтобы просто поболтать со своей визави о вечном. о вечном - о любви и вырастающих от нее крыльях.
я спрятал себя тогда очень глубоко. мне хватило для этого июля и августа. я никогда не говорю, что я первоклассно отыгрываю роли, потому что мне это кажется не даром, а проклятием. мне никогда не кажется это достойной похвалой. ты спрятал себя за ролью и никто теперь не узнает, какой ты настоящий. к защитным механизмам позднее добавился и регресс. в какой-то момент у меня возникало ощущение, что мне не тридцать лет, и что я вообще ни разу не молодой мужчина. мне казалось, что мне снова шестнадцать, что я снова кричащий от отчаяния и гнева подросток, что я снова хочу разнести к чертям вообще всё, к чему я прикасаюсь, дабы унять разрывающую душу боль.
не знаю, что произошло с Катей. одной ноябрьской ночью она без объяснения причин отовсюду меня удалила. в этот момент прячущемуся за масками Данилу прострелили висок. кровь брызнула на стены и я остановился в онемении. "вот и ее бабочки мертвы" - вертелось на языке. жуткий мрачный ноябрь приглашал меня в свои объятия. дерганный и озлобленный, я схватил револьвер, вынул пулю из виска, заживил рану и шагнул в неизвестность. мне, может, было и смертельно больно. но отравленный и потерявший рассудок я решил, что выберусь из происходящей со мной задницы любой ценой. чего бы мне это ни стоило.
я не знаю, выбрался ли я. снова июнь. я всё ещё подчищаю концы и обрубаю хвосты нездоровой истории с Кристиной. я в чем-то разрушен еще больше, в разы больше, чем в начале прошлого июня. во мне все еще зияют дыры после этих отношений, в которые можно легко пробраться. в чем-то я вырос, просто фантастически вырос, если сравнивать вновь с прошедшим июнем. я смог вдохнуть жизнь в небольшую группу людей этой весной. эти люди теперь делают мой город лучше. я одинок. более одинок, чем частота, никак не находящая свою станцию. за прошедший год я стремительно угас, охваченный языками пламени. за прошедший год я потерял связь с изумрудным зовом, как метафоры, способствующей моему творчеству. я продолбал Катю. я продолбал Рому. да, мы шикарно выступили в марте, но я его продолбал все равно. не осталось никого, кто способен понять вывороты моей души. не осталось никого, кто способен тоже заметить и разделить проблески красоты в повседневности...
у меня не было кистей. лишь черная сажа осталась на костях от них. сгорели и кисточки художника. порвались струны на гитаре. и не складывались слова. немота заполонила мое горло и я был беззвучен, подобно тишине на краю земли. те, кто меня знал настоящим, умерли вместе со мной. однако черные кончики моих волос вновь касаются век. и те томно прикрывают мои ореховые глаза. я могу умереть еще тысячу раз. я могу обжечься, сгореть и выветриться. я могу утонуть, захлебнуться и пропасть под толщей воды. я могу потерять абсолютно все, в том числе и себя. но я вернусь. я все равно вернусь. я проснусь, оживу, вдохну и зрачки мои увеличатся вдвое. оглянусь на соседние могилы и, скрепя сердце, вытирая слезы утрат, пойду дальше своим путем. потому что у меня есть дар феникса: воскресать, не смотря ни на что.
ps. напрочь отбило желание материться.
